Открытие удивительного мира подмосковных архитектурных памятников, поместий, усадеб и древних городов началось еще в 1960-е годы. Великолепная книга «Подмосковье (Памятные места в истории русской культуры XIV-XIX веков)» изданная в 1962 году, стала нашим главным географическим, историческим и, со временем, искусствоведческим ориентиром. Конечно, мы не ставили себе целью посещение всех памятных мест, о которых в книге рассказывается. Но у нас появился великолепный спутник, который помог нам увидеть истинное Подмосковье и по-настоящему оценить многие его достопримечательности, куда мы впоследствии любили неоднократно возвращаться.
А начинали мы такими вот пешими походами с рюкзаками за спиной, к которым довольно часто стали присоединяться наши одесские родственники, не говоря уже о московских.
Подмосковные достопримечательности (1)
Марфино
Подмосковная дворянская усадьба Марфино приобрела свой нынешний псевдоготический облик в середине XIX века благодаря усилиям графини С. В. Паниной и архитектора М. Д. Быковского, и постепенно стала средоточием духовной и культурной жизни российского дворянского общества. Здесь проводились различные органные концерты, литературные вечера, выступали приезжавшие на гастроли в Москву известные европейские артисты и музыканты, устраивались любительские театральные представления. Известно, что в них принимали участие поэт Василий Львович Пушкин (дядя А.С.Пушкина), историк, писатель Николай Михайлович Карамзин , написавший водевиль «Только для Марфино», поэт и баснописец И.И.Дмитриев. В усадьбе было два театра. Первый, деревянный, располагался в парке. Второй, «воздушный» — в двух верстах от барского дома, на лесной поляне. Она получила название Дарьина роща, в честь супруги И.П.Салтыкова – Дарьи Петровны. Историк Н.М.Карамзин, часто посещавший Марфино, посвятил ей такие стихи:
Как приятны те места,
Где натуры красота
В простоте своей сияет,
Где любовь изображает
Имя милое твое!
Прежде именем богинь
Украшался мрак пустынь.
Имя матери святее,
Имя Дарьино милее,
Всех гомеровских имен.
Усадебный дом
Такой необычный мост ведёт к усадебному дому
Церковь Петра и Павла
Въездные ворота
Парковая скульптура
Пруд и самый экзотический мост в Подмосковье
Федоскино
В том же 1971 году заслуживает внимания ещё один наш поход, целью которого оказался Центр народного художественного промысла – миниатюрной живописи маслом на лаковых изделиях. И, хотя, кроме небольшого музея при фабрике, увидеть нам ничего не довелось, Федоскино оказалось настолько интересным, что на нём стоит остановиться поподробнее.
Федоскино – старинное русское село на берегу речки Учи в 30 км от Москвы. Очень живописное место, особенно летом. Ну, а здание фабрики стоит на другом берегу реки, на возвышенности. Рабочие места художников-миниатюристов располагались на верхних этажах фабрики у огромных окон. Чудный открывающийся вид оттуда на лес, речку, деревню заряжал вдохновением…
Главную роль в создании знаменитой на весь мир федоскинской миниатюры сыграли купеческая свадьба и лаковые козырьки для фуражек.
Потомственный московский купец Пётр Коробов был человек разносторонний и в 1795 году вместо своего «голландского» мыла решил начать производить лаковые козырьки для киверов и фуражек русской армии. Под это дело он в небольшом селе Данилково Мытищинского уезда основал маленькую фабрику. Козырьки делались из папье-маше, т.е. из размельченной. размоченной и спрессованной бумаги (про пластмассу ещё тогда не знали естественно). Потом перекинулся на табакерки для нюхательного табака, которые вошли тогда в моду. Об успешном человеке в то время говорили: «И сыт, и пьян, и нос в табаке». Ну, а чтобы любителям и любительницам этого зелья было особливо приятно не только табак нюхать, но и в руках затейливую вещицу повертеть, решил Коробов для красоты на табакерки картинки наклеивать. Коробов был купец продвинутый и выписал из немецкого города Брауншвейга опытных немецких кадров со знаменитой лаковой фабрики Штобвассера, дабы научили они наших мастерству. Ну и научили.. Да так, что мастера наши стали выпускать и шкатулки, и портсигары, и коробочки для рукоделия и ещё массу всего заманчивого и полезного в быту и хозяйстве. Но – художников ещё не было. Нет. Картинка просто наклеивалась на лак. Художники появились только в 1814г., в аккурат после наполеоновской авантюры. Из Москвы их пригласил зять Коробова купец Лукутин. Ну, да о нём дальше.
Между делом у Коробова подрастала дочка Катерина, и на юную красавицу положил глаз другой купец — Пётр Лукутин. Справили свадьбу. Так вот и породнился купец Коробов с купцом Лукутиным. А жених оказался шустрый. Недаром был купцом не второй, как Коробов, а первой гильдии. Потому потенциал фабрики тестя оценил быстро, сразу перенёс мануфактуру на противоположный берег речки Учи, в село Федоскино, и построил для неё новое бревенчатое здание, а также выписал мастеров-живописцев. Тесть и нарадоваться на зятя не мог, а местная печать уже сообщала, что: «Бумажные табакерки московского купца Лукутина ни в чем не уступают брауншвейгским, а ценою гораздо сходнее оных. Трудно поверить, что дюжина их с изрядной живописью продается по 4 рубля». А потом федоскинской фабрике, пожаловали право ставить клеймо – герб Российской империи – двуглавого орла, — но! — только после того, как салонный стиль росписи поменялся на народные сюжеты. Федоскино стало поставщиком Императорского двора. А означало это почёт и уважение. Но и качество соответственно требовалось.
Ну а дальше начали подключаться к фамильному производству сыновья и внуки. Но, всяк по-своему. Сын Лукутина Александр, что называется, «горел» на производстве. Самолично делал эскизы для будущих изделий и отбирал для образцов картины и гравюры. Внук Лукутина Николай, будучи известным меценатом, филантропом и коллекционером, посвящал свое время массе других дел, а федоскинский промысел содержал не из коммерческих соображений, а в память об отце и деде. В результате такого “управления” в 1904г. фабрика закрылась, а мастера пошли наниматься в Жостово (кто не знает – промысел по производству расписных подносов). Правда потом многие повозвращались и создали артель, которая и помогла сохранить традиции.
Красный ветер перемен привёл к тому, что в начале сороковых годов артель стала фабрикой, которая «производила искусство» на конвейерной основе. А в трудное военное время коллекцию образцов 18-19 столетий пришлось тщательно упаковать и закопать в погребе. Кстати, очень интересный факт: в те военные годы Сталин подписал указ, по которому мужчин-художников во время войны не брали на фронт, а оставляли на фабрике; а по другому указу – вернули всех мастеров из Федоскино, работающих на других местах обратно в Федоскино. В 70-е годы государство еще раз взволновалось о судьбе промысла, и в Федоскино было построено 7-этажное здание новой фабрики и учебный корпус для школы.
Сейчас? Как обычно у государства много дел, ну, а федоскинский промысел, ясно — не нефтегазовый. Поэтому на двери фабрики появилось такое объявление: «С 20 ноября 2004 года по 15 марта 2005 года художники, работающие на Федоскинской Фабрике Миниатюрной Живописи распускаются по домам». Вот такие метаморфозы.
Статистика. В 2006г. – фабрика выпустили 6 тысяч изделий. В 2003-05гг. – 2,5-3 тысячи. При Лукутине фабрика выпускала – 20 тысяч, в СССР 70-80гг. – 120 тысяч… В общем, цифры говорят обо всём без слов. В настоящее время фабрика еще жива, несмотря на обшарпанные стены и сотрудников, получавших ещё совсем недавно зарплату раз в полгода.
В музее. 1971 год
