В любое путешествие мы отправляемся из родного дома. И наше большое путешествие по огромной и несуществующей ныне стране, носившей в течение более чем семи десятилетий звонкое и гордое имя – Союз Советских Социалистических Республик, сокращенно – СССР, я, естественно, начну с города, в котором мне довелось родиться и прожить первые 18 лет жизни.
Баку
Баку— столица Азербайджанской Республики, крупнейший промышленный, экономический, и научно-технический центр Закавказья, а также крупнейший порт на Каспийском море и самый большой город на Кавказе. Главной причиной возникновения города послужило выгодное расположение в центре пересечения миграционных и торговых путей. Источником же бурного экономического роста на рубеже XIX – XX веков стало известное с древнейших времён природное богатство Азербайджана – нефть.
В моем архиве сохранилось несколько чёрно-белых фотографий старого Баку. На первой из них запечатлен Баксовет – такое название носило здание городской администрации.
Его история заслуживает нашего внимания. Архитектор Иосиф Гославский приехал в Баку после окончания Санкт-Петербургского института гражданских инженеров имени Николая I в 1891 году. И уже в январе 1904 года он скончался в возрасте 39 лет от болезни легких. За тринадцать лет этот талантливейший зодчий создал целый ряд творений, составивших славу архитектурного облика Баку. К сожалению, не сохранилась его первая работа — великолепный Александровский собор, ради которого питерского выпускника и командировали в Баку, но остались многочисленные особняки, виллы, школы и другие здания. Последним проектом Иосифа Гославского, которого уважительно называли «бакинским Растрелли», стало здание Городской Думы, созданное в стиле барокко, богато украшенное резьбой по камню. В советское время в здании располагался Баксовет, сегодня здесь размещается бакинская мэрия.
В конце XIX — начале ХХ века в Баку появились первые нефтяные скважины. Вместе с ними в Баку росли здания театров, домов кино и развлечений. Миллионеры-счастливцы на собственные средства строили прекрасные здания и особняки. Одним из таких является здание нынешнего Театра оперы и балета.
Интересна история его сооружения .
Братья Маиловы решили на собственном участке в Баку построить большое, современно оснащенное здание нового театра. Младший брат Илья Лазаревич был врачом, старший — Даниил Лазаревич, был бизнесменом, членом учетно-ссудного торгово-промышленного комитета. Братья Маиловы были и известными в России рыбопромышленниками, имели на берегах Куры рыбные промысла. Владели цехами по производству икры.
В 1910-м году в Баку приехала с гастролями известная певица — Антонина Васильевна Нежданова. Ее красота и бесподобный голос очаровали местную публику. А один из старших братьев миллионеров Маиловых влюбился в певицу без памяти. Оказывая ей всяческие знаки внимания, осыпал золотом и драгоценностями.
Певица провела в Баку около месяца — давала концерты в здании Биржи, в «Зимнем клубе», а то и в деревянном цирке. После окончания гастролей Неждановой в «Казино» устроили торжественные проводы певицы.
Во время обеда у примадонны спросили: «Когда вы еще обрадуете бакинцев своим приездом?»
Певица пожала плечами: «Наверное, никогда. Я не привыкла выступать в казино, в цирке. Я просто поражаюсь, почему в вашем прекрасном, богатом городе, где живут такие щедрые рыцари, нет оперного театра, где бы певцы могли демонстрировать свое искусство».
Маилов спросил: «Ханум, куда вы намерены отправиться сейчас?» Певица ответила, что ей предстоят гастроли в Японии, и что через год она вернется в Россию. Тогда Маилов сказал: «Приезжайте в наш город через год. Мы построим достойное вашего искусства здание, а вы его откроете».
На том и порешили. Маилов поручает подготовку проекта архитектору Баеву и просит его выстроить здание, похожее на тифлисскую оперу, только более красивое и внушительное.
Прослышал об этой истории миллионер и меценат Гаджи Зейналабдин Тагиев и при встрече с Маиловым поинтересовался, как идут дела. Маилов ответил, что архитектор Баев уже ознакомился с чертежами оперного театра в Тифлисе и, вернувшись в Баку, засел за проект. Гаджи Зейналабдин сказал: «Не представляю, как можно построить такое здание за год! Я сам был каменщиком, подрядчиком, немало домов выстроил. В этом деле, можно сказать, собаку съел. И знаю, что это практически невозможно».
Маилов усмехнулся и говорит: «Гаджи, давай поспорим. Если здание не будет готово за год, я завершу строительство и отдам оперу тебе. Но если я уложусь в срок, то ты возместишь мне затраченные на строительство средства. А здание останется мне». Тагиев согласился.
Театр был построен по классической схеме, то есть в нем есть вестибюльная группа, зрительный зал и сцена. Здесь удобная и рациональная планировка здания. В истории строительства театральных сооружений в эпоху капитализма маиловский театр занимает особое место, так как был готов в рекордные сроки, учитывая уровень строительной техники того времени. Высокий темп работ, принятый в начале строительства театра, не ослабевал до завершения строительства этого крупного сооружения. Здание вместимостью около 1800 человек было построено менее чем за 10 месяцев.
Весь период (с 29 апреля 1910 года до 27 февраля 1911 года) работа продолжалась в три смены, с участием 200 рабочих в каждой. Ночью, во время работы, место работ освещалось прожекторами, чтобы не замедлять темпов строительства. Правильная организация строительных работ позволила Баеву успешно и в кратчайшие сроки завершить все задуманное.
19 февраля 1911 года новый театр осматривал бакинский градоначальник Мартынов в сопровождении инженера Е. Рыбчинского. Пояснения давал Баев.
28 февраля 1911 года состоялось открытие нового бакинского Театра оперы и балета. Маилов дает телеграмму певице, приглашая ее на открытие оперы. Она приезжает в Баку и принимает участие в торжествах. На открытии театра была поставлена опера «Борис Годунов». В главной роли выступал Мозжухин. Открытие бакинского оперного театра стало знаменательным событием в общественной и культурной жизни города. После исполнения первой арии певицу осыпали золотым дождем. Сцена была завалена цветами. Маилов и здесь отличился. Он преподнес своей пассии венок, составленный из ассигнаций разного достоинства — пятисотенных, сотенных, пятидесятирублевых и четвертных билетов. Об этом по городу еще долго ходили пересуды.
В оркестре этого удивительно красивого и чрезвычайно удобного для артистов театра я и начинал свою профессиональную карьеру в 1950 году, будучи еще студентом Бакинского музыкального училища. Традиции, заложенные братьями Маиловыми, бережно сохранялись и поддерживались, особенно – старейшими сотрудниками театра, среди которых ещё были свидетели его открытия.
Фотографируя в Баку Зою с Толей в 1962 году, я сделал снимок на фоне, пожалуй, самых любимых бакинцами зданий, загороженных, к сожалению, более поздними малоэтажными строениями. Это – Девичья башня и дом Гаджинского.
О возникновении Девичьей башни ходит много легенд. Большинство из них связано со значением слова Дева. Одна из легенд гласит, что шах решил выдать свою дочь за нелюбимого ею человека. Пытаясь избавить себя от такой участи и отговорить отца, девушка попросила шаха построить башню и подождать, пока строительство не будет завершено. К моменту окончания строительства царь не изменил своего решения, и тогда девушка взошла на башню и оттуда бросилась в море. После этого камень, о который царевна разбилась, назвали Камнем девственницы, и девушки, будучи невестами, приносили к нему цветы. Существует и другой вариант этой легенды: после того, как она бросилась в море, её возлюбленный отомстил за любимую, убив царя, но вскоре он узнал, что русалки спасли девушку. Спустя время возлюбленные смогли найти друг друга и скрепить себя узами брака. Легенда свидетельствует также и о том, что Каспийское море находилось у самого подножия Девичьей башни.
Дом Гаджинского, называемый по имени его первого владельца, с 1906 (или 1912) года – устойчивая пара Девичьей башне, своеобразно символизирующая связь древности и века двадцатого. Исабек Гаджинский был одним из крупнейших нефтемагнатов дореволюционного Баку, гласным городской Думы и благотворителем – попечителем мужской гимназии имени Александра III и т.д. Долгие годы, до самой смерти в 1919 году он занимал почетную должность бакинского мирового судьи, был удостоен государственных наград, в числе которых были два ордена Станислава.
С этим домом связано несколько легенд. Согласно одной – самой популярной – Исабек отправил своего племянника в Европу, учиться на архитектора. Оплатил проезд, проживание, обучение, а вот на питание денег не выдал. Выучившись на отлично, племянник вернулся в Баку и стал автором проекта этого самого дома. Лишь на «презентации», когда полюбоваться дворцом Исабека собралась вся знать, обнаружился досадный недостаток постройки – в доме не было туалетов. Такой тонкий архитектурный сарказм.
После установления Советской власти в Азербайджане в 20-х годах XX века, в связи со строительством в 1926-м году первой в стране Электрической железной дороги, проектируется и возводится новое здание железнодорожного вокзала.
В 1926 году Баку оказался в лидерах технического прогресса. Здесь была пущена первая в СССР электрифицированная железная дорога — электричка. Электрическое транспортное сообщение соединило центр Баку с нефтяными пригородами — поселками Сабунчи и Сураханы. Эта дорога протяженностью 19 км была построена еще в 1880 году, но до 1926 года здесь курсировали только поезда на паровой тяге. Первые электропоезда были построены Мытищинским вагоностроительным заводом на базе серийно выпускаемых трамваев. Что характерно, в Москве — по маршруту Москва-Мытищи — электричка была пущена лишь спустя три года — в 1929 году.
А пуск самой первой советской электрички состоялся в Баку 6 июля 1926 г. К этому торжественному событию неподалеку от старого Тифлисского вокзала был отстроен новый вокзал. Архитектор Николай Баев создал яркий образец псевдовосточной архитектуры, украшенный башней с часами. Вокзал прозвали Сабунчинским — в честь первого маршрута.
Кинотеатр Художественный, построенный в 1934 году на пересечении Большой Морской и Телефонной улиц в самом центре города, уже в 1947 году был назван именем Низами, в ознаменование 800-летия поэта Низами Гянджеви.
Имя этого поэта фигурирует ещё раз в названии Музея азербайджанской литературы имени Низами Гянджеви, основанном в 1939 году.
Вот как это событие описывается в Википедии: В конце 1930-х годов в СССР проходит политически мотивированная кампания по приданию классику персидской поэзии Низами Гянджеви статуса национального азербайджанского поэта, приуроченная к празднованию 800-летия поэта. Распоряжением Совета Народных Комиссаров Азербайджанской ССР от 1 ноября 1939 года, под № 4972, в связи с 800-летним юбилеем со дня рождения «великого азербайджанского поэта» Низами Гянджеви, в этом здании был создан мемориальный музей имени Низами, в дальнейшем преобразованный всё же в Музей азербайджанской литературы.
Наш приезд в Баку в январе 1969 года был отмечен уникальным событием – небывалым снегопадом. Город буквально засыпало снегом, которого я здесь не видел ни разу за все свои 35 лет. Транспорт практически остановился, и не только городской. Мы так и не смогли попасть в Степанакерт, бывший главной целью нашей поездки, из-за полной остановки железнодорожного транспорта.
Город замер, и мой, видимо не ожидавший такого подвоха в южных краях ФЭД – тоже заартачился. С превеликим трудом удалось уговорить его сохранить хотя бы пару снимков, и «смилостивившись» в конце концов, он одарил меня этими двумя фотографиями небывалой зимы в Баку.
Конечно, хотелось бы рассказать о легендарной бакинской Крепости – старинном жилом квартале и историко-архитектурном заповеднике столицы Азербайджана, окружённом хорошо сохранившимися крепостными стенами и являющимся наиболее древней частью и достопримечательностью города. Вспомнить пресловутый район Похлу Дяря (что переводится как «дерьмовая яма») с его бесчисленными Канитапинскими улицами и Кирпичными переулками, где прошли мои детские и юношеские годы.
Неспешно прогуляться по респектабельной Торговой, улице «Кавказского Парижа», всерьёз конкурировавшей с Елисейскими Полями в Париже подлинном, прежде всего – своим благородным, аристократическим духом, приперченным толикой неповторимого бакинского аромата.
И непременно заглянуть в ресторан старого Интуриста, где вас угостят фирменным блюдом – шашлыком из осетрины, сдобренным бутылочкой сухого Мартуни. Впрочем, карабахские вина нынче исключены из меню азербайджанского стола. А чтобы познакомиться с нынешним ассортиментом и, конечно, с самим городом – надо увидеть его собственными глазами и – непременно подышать его воздухом.
Степанакерт
Судьбе было угодно, чтобы зимой 1951-52 годов моим домом стал город Степанакерт, где я прожил удивительные полтора года жизни. Обо всех перипетиях этого периода достаточно подробно рассказано в первой книге, да и тематика настоящего тома располагается в иной плоскости. Но, конечно, ни о каких путешествиях и открытиях у меня и мысли не было и, естественно, не было фотоаппарата, который в те годы приравнивался к предметам роскоши. Поэтому, придется обратиться за помощью к Интернету – нашей палочке-выручалочке, без которой жизнь в XXI веке просто немыслима.
Степанакерт – город, расположенный у подножия восточного склона Карабахского хребта, в 1951 году являлся центром Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), входившей в состав тогдашней Азербайджанской ССР. Численность его населения в то время составляла 14-15 тысяч человек.
Городом Степанакерт стал после установления в Карабахе советской власти, когда небольшое селение Ханкенды в честь руководителя Бакинской коммуны Степана Шаумяна было переименовано в город его имени. Степанакерт стал центром вновь образованной Автономной области Нагорного Карабаха АзССР. В 1926 году численность населения Степанакерта составила 3,2 тыс. человек (из них 85,4 % армяне и 10,8 % азербайджанцы). В дальнейшем процент азербайджанцев неуклонно уменьшался, и этим, по-видимому, объясняется отсутствие аналогичной статистики за последующие годы. Ваш покорный слуга за полтора года жизни в этом городе не встретил ни одного (!) азербайджанца, даже в официальных учреждениях. Этот удивительный город – и, прежде всего, его люди – позволил мне безболезненно пережить измену родного Баку. Совершенно незнакомые люди не только словом, но и делом, помогли мне вернуть веру в себя и получить высшее образование. Так, большое участие в решение этой проблемы внёс главный редактор местного радиовещания Завен Давидян, принявший близко к сердцу неурядицы юного бакинца и предпринявший для их решения неординарные шаги на различных уровнях вплоть до обкома партии.
Это и областной военный комиссар, пригласивший меня в военкомат для обстоятельной беседы, после которой он предоставил мне дополнительную отсрочку от призыва в армию до ближайшей сессии приемных экзаменов в консерваторию. Неоценимую помощь оказали мне директор музыкальной школы Мария Никитична Дурмишева и, особенно – Стелла Борисовна Рабинкая, добровольно принявшая на себя обязанности моего концертмейстера, чем в огромной мере способствовала моей успешной подготовке к приемным экзаменам в Ереванскую Консерваторию. Самые теплые воспоминания остались от общения и музицирования с аккордеонистом Феликсом Чарным, выполнявшим в единственном числе
функции филармонии НКАО. И – никаких слов не хватит, чтобы описать ту теплоту, нежность и любовь, которой окружили меня Елена и Айрапет Шахназаровы, ставшие родными нам не на словах, а по невидимым, но, несомненно, существующим, сочетаниям душ. К моему огромному сожалению, ни одной фотографии таких дорогих и близких тети Лены и дяди Шахназара у меня не сохранилось. Скульптор Саркис Багдасарян, создав свою великолепную композицию Мы – наши горы, вернул мне память о них.
Монумент, расположен на вершине холма при въезде в город Степанакерт. В народе его называют «Татик-папик», что переводится как «Дед и Баба». Светлая вам память, мои дорогие бабушка и дедушка!